С.  Мосякин. УДОВЛЕТВОРИЛСЯ

Этого не ожидал никто. Хотя комдива он не любил. И не уважал. Просто с высоты срока службы любое противопоставление себя начальнику считал баловством.

На нового комдива в дивизии очень надеялись: от беспредела его предшественника все устали. А Юре было решительно наплевать. Служить он не хотел и тихо ждал дембеля.

Но чем дальше, тем труднее становилось терпеть. Впервые идея отколоть номер возникла месяца четыре назад. Комдив улетел отдыхать в Болгарию, забрав из кассы дивизии всю наличку. Даже гробовых не оставил (прим. авт. - деньги, оставляемые на случай смерти военнослужащего (служащего) части или его родственников).

Юра строил грандиозные планы мести, но служба закрутила и завертела, и он, в конце концов, идею свою забросил. Как выяснилось, ненадолго. Как-то на совещании черт его дернул спросить кэпа про пайковые: когда, дескать, их выплачивать будут? Командир полка ничего определенного не сказал. Только этим дело не закончилось. Юру в комплекте с вопросом кто-то комдиву сдал. Командир дивизии наехал при первой же встрече. Остановил в коридоре и давай: почему - то, почему се, а потому, что он, Юра, только про деньги думает, про совесть забыл, зато всегда в кассу первый.

Юра подал в суд. Пайковые ему выплатили, но возмещение морального вреда отсудить не удалось. Судья плел, плел многозначительно и обволакивающе, а потом вывел, что в возмещении следует отказать. Позже знающие люди объяснили Юре, что дело было выйгрышным на все сто, только подготовиться надо было лучше. За месяц до суда начмед Юру даже госпитализировать хотел. С диагнозом «дефицит массы тела». Вот только в суде надавить на худобу не удалось.

Потом ему срезали ЕДВ и лишили премии. Юра опыт осмыслил, и высовываться перестал.

Неделю назад стал дежурным по полку. Наряд был последним, дембельским. А в дивизии происходило событие. Показуха для больших начальников со стрельбой, беготней, рукопашным боем и прочими прибамбасами. Большим шоу приглянулось. После банкета лампасы разъехались.

Юра глазел в окно. Вдруг он встрепенулся. Привстал, протер глаза, сощурился. Сомнений быть не могло. Вдоль казармы, напротив, по стеночке, но все равно мотыляясь из стороны. В строну, передвигался комдив.

- Саня! Ну-ка… Видишь?

- Ага, - обалдел помощник.

Юра поколебался, принимая решение. Кастовая солидарность взяла свое. Но самому встревать не хотелось.

- Выйди, помоги - напряг он лейтенанта.

- Ага, - подскочил Саня.            .

Юра видел, как, добежав до комдива, он остановился, простоял минуту и поплелся назад.

- Ну?- не врубился Юра.

- Отправил он меня…

- В смысле?

-Я его спрашиваю: «Товарищ полковник, вам плохо?» А он: «  Дурачок, это вам всем здесь плохо, а мне хорошо». И отправил меня.

- Куда?

- Никуда. Отправил, в смысле послал.

Комдив тем временем оторвался от стены и по сложной траектории доплелся до штаба. Юру отвлек телефонный звонок

-  Товарищ майор, комдив,  - помощник потянул за рукав.

Комдив стоял под окном дежурки и писал на табличку с обозначением ответственного за территорию.

- Да… Жалко фотоаппарата нет, - Юра сплюнул в урну. - Вот это были бы фотки.

- У меня есть! - помощник прыгнул к своему дипломату.

- Давай быстрей! Я их напечатаю штук сто и разбросаю по городу как листовки.

Помощник вытащил мыльницу. Услышав про замысел, он на мгновение задумался. Улыбка стерлась с лица, место нее морщинами обозначился процесс принятия решения. Юра не заметил этого.

- Эх, пленка кончилась, вздохнул Сашка, нарочно долго глядел на счетчик кадров.

Тогда вендетта так и не состоялась. Да и сегодняшний день не обещал быть выдaющимся. Послезавтра истекал срок контракта. Юра с утра закрылся в кабинете и сел за кроссворд. Уже две недели никто его не озадачивал. Вообще не трогали и не вспоминали. А тут вдруг нахально затарабанили в дверь. Ввалился командир: «Ты,- говорит Юре,- Почему не на сборах? Ну да хрен с ними. Слушай вводную: ты сегодня замполит мой. Строиться на улице».

Выползли на пятачок перед штабом. Командир, все замы и, чуть в стороне, дежурный по части. Комдива ждали к десяти. Время шло, а отмашки от наблюдателя не было. Припекало. Скучковались в тенечке. В половине ll-го наблюдатель дал сигнал: едет. «Волга» Комдива подрулила к самому штабу.

- Смирно! - рявкнул командир и затарабанил строевым.

- Уйдите! - неожиданно оборвал комдив.

Командир остановился, соображая.

- Уйдите отсюда! - комдив замахал на заместителей. – Что непонятно? Место освободите! Место!

Заместители выползли из тени на солнце, на их место стала черная «Волга».

- Почему не левом? - командир обвел их стеклянным взглядом.

- Почему на левом, я спрашиваю? - уставился он на командира полка.

Папа хладнокровно молчал. За его спиной громоздился стенд. Со щита смотрел солдат с автоматом в положении «на ремень». Автомат был нарисован на левом плече, а не на правом.

- Почему на левом? - вопил комдив. - Почему?! Заместитель по воспитательной?

- Майор Фролов, - Юра ощетинился во все стороны. Стенд устанавливали вчера. А кто там его рисовал, почему на левом - его это давно не интересовало. Он и не думал, что за два дня до дембеля придется вникать в такие тонкости.

- Почему на левом, майор? - комдив приблизился вплотную И, не моргая, уставился своими водянистыми зенками.

- Художник ошибся... - дал Юра версию.

- А вы на что? Это не художник - ошибся - это папа с мамой ошиблись. Понятно, да?

- Так точно.

- Понятно чьи, да?

Юра молчал.

- Вижу, что понятно. Мозги надо включать, майор, понял, да?

Комдив осмотрелся:

- Не вижу еще три стенда.

- Они готовы, но их еще не вкопали, - доложил командир.

- Почему? - комдив вылупился на Юру.

Ни о каких других стендах Юра не знал. Он стоял молча.

-  Почему не вкопали стенды, майор? - комдив чуть не наступил Юре на ногу. - Почему не вкопали, а? Я вас спрашиваю: почему?!

Юра хранил молчание.

-  Почему? Я вас спрашиваю! Почему?! - комдив пучился. - Па-а-а-чему? Па-а-а-чему молчите?! - орал он. - Па-а-а-чему?

Комдив остановился, чтобы набрать воздуха. В наступившей тишине звонко и коротко прозвучало:

-  По качану!

Никто не ожидал этого. Комдив захватал ртом воздух, как рыба. Он надувался все больше и больше. Зампотыл отшатнулся от Юры и терся плечом о начальника штаба.

-  Вон! - выдохнул наконец комдив. - Вон отсюда! - лицо и шея его побагровели. Казалось, еще немного, и его разорвет на части. «Сеньорпомидор», - подумал Юра. Он повернулся кругом и пошел в штаб. Закрылся в кабинете и снова принялся за кроссворд.

Когда Юра шел в столовую на обед, комдив с окружением стояли у казармы первой роты. Над ними на верхушке дерева завис, раскорячившись, Кучер. Старшина роты прапорщик Кучеренко, подвыпив, всегда прятался от начальства на дереве, где, по сезону, изображал - с ножовкой то заготовку дров, то облагораживание флоры. Наблюдаемый начальством исключительно в делах и заботах, он числился в передовиках.

Все это было старо и давно перестало забавлять Юру. Но сейчас, увидев привычную картину, он рассмеялся. День можно было считать удачным. Сегодня он был удовлетворен службой как никогда.